на злобу дня.
Дэус сидела на детской площадке, подобрав под себя ноги, по привычке в позе ёгов… безучастно падал пушистый, почти тёплый снег. Её ничего уже не волновало, казалось что этот двор, эта площадка, вот эта самая лавочка — самое удобное место во всем мире. Мегаполис, множество людей, в метро, на улицах, в домах. Вечереет и окна домов начинают вспыхивать тёплыми жёлтыми огоньками. На ум почему-то стали приходить не совсем этого мира картинки. Сначала показалось что дом это большой улей, затем гнездо… Девушка поймала мысли когда они поползли в сторону песен и странных образов. А что их собственно держать? Разве не затем она тут сидит? не затем ушла из квартиры? Двор пуст, только тихо шелестит крупный снег. Её несказанно порадовала такая погода в конце марта, снег выбелил город, сделал его нарядным, девственным, кружевным. Дэус улыбнулась, она и сама стала похожа на небольшой сугроб, волосы покрылись снегом и ещё больше закудрились но она на упор не стала надевать капюшон, пусть падает, ей только лучше. Девушка тронула свежий слой снега… и правда ведь почти тёплый? Набрала полные ладони, затем резко подбросила в воздух, подставила снежному водопаду лицо. Чёрт побери, как же хорошо! Откинулась на спинку лавочки, почти алые глаза, чёрные волосы почти до пояса, странный отсутствующий взгляд. Пара «мамочек» с колясками резко изменили маршрут тихо шепчась, её обсуждают? Конечно, наркоманкой считают? Наверное… Ну почему всегда так? Почему просто… а не так важно. Девушка снова подобрала ноги, сгорбилась положив подбородок на колени став похожей на большую чёрную, лохматую крысу. Усмехнулась себе. Такой чистый морозный, сладкий воздух… Свобода, наконец-то. Дэус потерла ключицу, под свитером звякнула связка амулетов. Как же хорошо, как же я люблю жизнь. Перед глазами всё поплыло, на свежий слой снега пару раз капнуло прозрачным. Ну молодец, разревись ещё от радости. Дэус обругала себя мгмыровой девкой и немного успокоившись легко спрыгнула со своего места. Побродить пока совсем не стемнеет? Естественно! Хоть всю ночь! Тем более такая шикарная погода!
Лиса сидела на опушке, три глаза, не моргая, смотрели на Клауса, три хвоста гипнотически ходили из стороны в сторону. — Дай налюбоваться, милок, поближе подойди. — Ног нет, тётенька, — Колобок подбавил жалости в голос. — Не могу подойти. — Ну подкатись тогда, — облизнулась лиса. — А когда качусь, голова круужится! Да и рога мешают. Добрая тётенька, ты подставь носик. Я на него и прыгну. 'Сам в рот идет, дурачок', судя по нежной улыбке, подумала трехвостая. Будь он обычной жертвой, лиса-телепатка уже поняла бы, что Колобок врет ей в три глаза. Но он был нульт, а нульты подавляют хаос и магию. Клаус развеял морок силой Чистоты. — Ах садись мне на носок, милый-милый Колобок, — пропела плутовка, подставляя пушистую мордашку. — Иду! — Колобок подпрыгнул как можно выше и обрушился на лису со страшной силой, сломав ей шею одним карающим скачком. — Поганому доминатору — поганая смерть, — привычно буркнул бывший инквизитор. Сколько путников она загубила! Откусил лисе хвост, приделал себе сзади, тот и прирос. И для равновесия лучше, и следы заметать хорошо. Скачет Колобок дальше и думает: а что теперь? Начинал я дорогу, чтоб освободиться. Убежать от уготованной патриархальным обществом судьбы. В процессе понял, что от себя не убежишь. Изменился духовно и физически: рога, уши, хвост, клыки. Эх, жабры из жайца не выдрал, протупил. Но по сути-то, закончилась одна сказка, теперь начинается другая. Внутри голодно заурчало. Тело Колобка было отнюдь не только тесто, это была тестомасса. Пронизанная животворной энергией виталиса, первозданным гротеском хаоса — и боги знают, чем еще. Внутри тестомассы шли стремительные процессы, чужие части приросли как свои. Колобок не знал, что по-мудреному он называется 'био-кадавр с осколочным форматом личности'. Но теперь он почувствовал голод: телу требовалось восполнить энергию, потраченную в боях. — Чего бы поесть?! — воскликнул Колобок. И тут судьба подвернула ему вариант.
